– Плохая слышимость. Повторить! – раздалось на том конце связи.

– Император убит… Отзовите бойцов, чтобы дать мне возможность добраться до капсулы. Встречаемся в условленном…

Сигнал оборвался. Голосовой передатчик мигал красным, сигнализируя о том, что связь потеряна. Оставалось надеяться, что они услышали хотя бы первую часть сказанного. Надо было выбираться и как можно скорее. Совсем скоро повстанцы взломают двери последних уровней и ворвутся сюда. К тому времени меня уже не должно быть здесь.

Я ещё раз посмотрел на тело мёртвого младшего брата. На его лице застыла странная гримаса: один из уголков рта был приподнят, словно он ухмылялся, а глаза до сих пор были открыты и смотрели упрямо вверх. Плевать.

Я переступил через его труп, заметив в самый последний момент, что его правый кулак сжимает что-то. Нагнулся, разжимая окровавленные пальцы и отпрянул: миниатюрный пульт управления, с одной единственной кнопкой и таймером, отсчитывающим даже не минуты, а секунды. Я рванул с места, входя в режим экстренного ускорения, проносясь вихрем через всю комнату, понимая, что не успею, мать его, даже покинуть пределы этого помещения.

– Почему они так медлят, Советник?

Меня трясёт от нетерпения и негодования, при взгляде на рабочих, растаскивающих завалы Центра управления. Казалось, что они едва передвигают конечностями, а техника так и вовсе стоит на месте.

– Спешка в данном случае ни к чему хорошему не приведёт. Император с Палачом во время взрыва находились на уровне, расположенном очень близко к центру взрыва. Их тела завалило обломками здания. Если мы будем спешить, произойдёт обвал. Нам нужно извлечь из-под обломков останки тел всех погибших.

– Для начала нужно выяснить, погибли ли они. Пока мы не увидим тела своими глазами, рано говорить об этом, – зло огрызнулась я, не желая даже думать о том, что Сид может быть мёртв.

– Остаться в живых после подобного взрыва практически невозможно, Тайра, – мягко произнёс Дэйррин.

– Ты сам не уверен в этом до конца, иначе ошейника уже бы не было на моей шее.

– Это всего лишь мера предосторожности, не более, – нахмурился Дэйррин, продолжая наблюдать за растаскиванием завала. Я отрицательно покачала головой.

– Нет, Советник… Или мне стоит уже называть тебя Император? Ты допускаешь возможность того, что всё произошло не так, как ты задумал, потому держишься за последний шанс всё исправить.

– У тебя за последние сутки развивалась паранойя, – устало вздохнул Дэйррин, прикрывая веками глаза.

Начиная со вчерашнего утра ни один из нас не ложился спать, всё время находясь на ногах. Второй день клонился к вечеру, но усталость никак не могла побороть взбудораженное состояние, в котором я пребывала. Меня лихорадило, пальцы рук мелко тряслись, не в силах удержать ни одного предмета, а все мои взоры были устремлены на экран, ожидая извещения о том, что их нашли. Это случилось нескоро.

Ещё несколько бесконечно долгих часов ожидания, по происшествии которых Советник едва не орал на меня во всю глотку, чтобы я не мешалась под ногами и не торопила его рабочих, которые усердно трудились даже в ночное время при свете мощных прожекторов.

– Останки извлечены, – раздался чей-то усталый голос.

– Стой! – окликнул Дэйррин меня, уже находившуюся у двери. – Надень сначала защитную дыхательную маску. Сканирующие устройства показывают, что при взрыве был повреждён токсичный реактор. Для фаэлинов последствия неблагоприятного воздействия могут быть особо губительными.

Я натянула протянутую маску и лёгкий защитный комбинезон, едва не срываясь с места от нетерпения, и прошествовала рядом с Дэйррином в небольшой летательный аппарат, предназначенный для перелётов на короткие расстояния. Он пролетал над обломками огромного здания, над покорёженной, почерневшей от взрыва землёй. Я смотрела на это уродство сверху и не могла поверить, что всего двое суток назад здесь стояло величественное здание, поражающее размахом и архитектурой. Сейчас это была всего лишь серая куча, бесформенная, расползшаяся далеко вокруг эпицентра взрыва.

– Мы обнаружили десятки тел. Некоторые из них не поддаются распознаванию, придётся произвести дополнительные процедуры… – почтительно произнёс бригадир команды рабочих, отодвигаясь в сторону, открывая перед нашим взглядом длинные ряды тел, сложенных ровно, плечом к плечу.

Между рядами сновали терраэны и фаэлины в серебристых защитных костюмах, с сенсорными планшетами в руках, помечали тех мертвых, кого удавалось опознать. Сортировка мертвецов со стороны выглядела словно белёсые фигуры падальщиков кружили над умершими, принюхиваюсь к отчетливому смраду смерти, висевшим над ними в виде копоти, дыма и пыли.

Удручающая картина и долгая дорога, которую предстоит преодолеть, чтобы отыскать мёртвого Императора и живого Палача. Иного развития событий я не предполагала. Разве мог он, тот, кому по силам смести все преграды, быть мёртвым? Я не могла представить себе его сильное тело лежащим бездыханным в этой серой пыли, с остекленевшим взглядом. Не могла допустить даже малейшей мысли об этом. Всё, что угодно – ослаб, находится без сознания или сильно ранен, не может передвигаться… Но только не смерть. Его самого прозвали Смертью, разве ему было не по силам справиться с ней?

Я осторожно шла между рядами, стараясь не задеть мертвецов, не останавливаясь подолгу взглядом ни на одном из них, а за мной тенью следовал Дэйррин, так же высматривая тех, кого мы искали.

– Постой, нам туда, – Советник дёрнул меня за локоть и повернул направо. – Рабочие опознали тело Императора.

В груди всколыхнулось радостное предчувствие. О том, другом, не было сказано ни слова. И я, окрылённая надеждой, поспешно перешагиваю через лежащие на пути камни и невысокие насыпи обломков здания, направляясь к рабочему, подающему сигналы ярко-оранжевой дымовой шашкой. Он почти сразу же отходит в сторону, открывая вид на двоих, лежащих рядом. И меня скручивает, словно от сильного удара под дых.

Всё то, что я вижу перед собой – невозможно, это чья-то изуверская фантазия, застилающая глаза маревом. Но реальность давит сверху, бьёт по голове и пригибает вниз к земле. Провожу руками по холодной коже скрюченных в предсмертной агонии знакомых мне сильных пальцев, чувствуя под подушечками пальцев мелкую пыль и камешки.

Сжимаю их в руке, чувствую, как они царапают, впиваются в кожу, пронзая пониманием произошедшего. И это неправильно, больно и неправильно. От того, что тело одного по какой-то насмешке напоминает крошево с почерневшей кровью и раздробленными ногами, в то время как тело второго выглядит так, словно он прилёг отдохнуть.

Я перевожу взгляд на это идеальное лицо с посмертным оскалом и открытыми глазами, чуть помутневшими, присыпанными мелкой каменной крошкой, и содрогаюсь. Если бы не аккуратная прожжённая дырка в его черепе, можно было бы подумать, что Император всё ещё жив и сейчас поднимет руку, отряхнув грязь с лица с издевательской усмешкой на губах. Словно он, даже будучи мёртвым, сумел одержать победу, оставив всех нас далеко позади плестись в пыли.